Напоминаю себе, что герцогиня, хоть и старше меня всего на год, на наверняка привычна к мужскому вниманию и у нее достаточно поклонников, чтобы не падать в обморок от одного мужского касания.

— Этот крем, — как-то слегка сквозь зубы, пояснят герцог, пока энергично шагает в сторону маленькой арены, внутри которой, на милых диванчиках, сидят невесты короля, — отлично справляется с морщинами на моих любимых сапогах.

— Почему-то я как раз об этом и подумала, — отвечаю я, вспоминая ту улыбку Сайфера и копируя ее.

Герцог прищуривается.

Его пальцы на моем запястье на мгновение сжимаются чуть-чуть сильнее, и я непроизвольно поджимаю губы.

— Искренне рад, — злая улыбка с подтекстом, который я не понимаю, — что вы нашли в себе смелость хотя бы попытаться.

Это он об отборе?

Или… о чем-то другом?

Ответ я все равно не узнаю, потому что герцог с легким поклоном отправляет меня в центр арены, к остальным девушкам.

То, что я появилась «на арене» в компании герцога заставляет девушек начать энергично шушукаться. Я успеваю поймать только отдельные фразы: «Разговаривали?», «Герцог держал ее за руку?», «Я всегда знала, что она — дешевка!»

Что ж, в этом отборе, на меня бы поставил только сумасшедший.

Я занимаю свободный диванчик в отдалении от всех, и стараюсь сидеть так, как учила герцогиня — ровно, словно меня приколотили спиной к доске, глядя только в одну точку.

— Так-так-так, — Сайфер, занимая место в центре, лениво хлопает в ладоши и этого достаточно, чтобы кудахтанье смолкло. — Прекрасные леди, позвольте высказать искренне восхищение вашей красотой и грацией. И, несомненно, ваше стремление быть в курсе всех модных новинок сезона.

Кто-то поправляет брошь, кто-то выставляет из-под платья туфлю с тяжелой пряжкой.

Красотка с ободком вертит головой, привлекая внимание.

Кажется, одна я продолжаю сидеть как прибитая.

— В любом случае, — продолжает Сайфер, — наш уважаемый куратор считает, что перед своим королем его будущие невесты должны представить в своей… гмм… первозданной красоте.

Это звучит так, будто в первозданной красоте есть что-то плохое и неестественное. Хотя, для человека, занимающегося созданием предметов женской красоты, вполне возможно, творения создателей в своем истинном виде действительно не краше пустого белого полотна.

— Что это значит? — спрашивает худышка-малышка.

— Этого нет в условиях, — подает голос та самая брюнетка, которая, кажется, знает отборах все.

— Леди Адмаль, не станете же вы отрицать тот факт, что красной строкой через все правила и условия отбора проходит главное: король в праве вносить изменения в любое время и на любом этапе.

Меня скоро начнет передергивать от того, каким холодным бывает голос герцога Нокса. Даже когда наставница Тамзина заперла меня в келье на три ночи подряд, на улице была зима, а мне не выдали и куска ткани, чтобы укрыться, каменный пол и то казался теплее, чем эта глыба безразличия.

— Главное условие, — продолжает герцог, и снова почему-то смотрит именно на меня, — изменения не должны повлечь за собой возможные риски для жизни участниц, а также порочить их честь и достоинство. Уверяю, милые леди, то, что вам предстоит сделать — а точнее, то, что сделает с вами маленькое приспособление мастера Соула — никаким образом не опорочит вашу честь и тем более не повредит ни волосок на ваших прелестных головках. Просто… скажем так, Его Величество желает взглянуть на вас в том виде, в котором вы как на ладони даже перед богами.— А это вообще законно? — интересуется блондинка в каменной короне, та самая, которая выглядит старше всех нас.

Герцог выгибает бровь в немом вопросе.

— Никто не оспаривает право короля вносить изменения, — снова умничает брюнетка. — Мы лишь хотим знать, действительно ли все… вещи, которые будут с нами делать, не несут опасности. И насколько они вообще испытаны на… живых существах?

— Мне кажется, леди ставит под сомнение мои таланты? — мило и широко улыбается Сайфер.

Его хвост пару раз резко ударяет по земле и если бы я собственными глазами не видела, что он покрыт пухом, ощущение от этих двух ударов было такое, словно об землю грохнули железным молотом.

— Мы лишь хотим услышать правду! — топает ногой худышка.

Снова поднимается недовольный гул.

Я быстро осматриваю участниц и из всей толпы спокойны и молчаливы только мы с той красавицей, которую все хором называют главной фавориткой отбора. Со мной-то все понятно — я вообще не понимаю, о чем идет речь и почему эти проверки так возмутили спокойствие. А вот она… Знает, что все равно никто ее не обгонит?

Я вспоминаю слова настоящей герцогини о том, что она очень любит нашего короля и что единственная возможность стать счастливой рядом с ним — выиграть в отборе. И все это… немного странно, учитывая то, что во всем мероприятии уже наметились две самые главные фигур — фаворитка и аутсайдер. И мы с герцогиней — явные аутсайдеры. В одном лице.

— Леди, прошу! — Сайфер показывает в сторону красивой задымленной арки справа.

Готова поклясться на Писании Плачущего, что еще секунду назад ее там не было!

— Все, что вам нужно — встать на свои прелестные ножки и сделать пару шагов, через эту арку. Уверяю, она абсолютно безопасна!

Чтобы доказать правдивость своих слов, Сайфер демонстративно откланивается в пояс и перешагивает через арку. Розовые нитки тумана тянуться за ним, обволакивают, когда появляется с обратной стороны. Он окутан туманом, словно невесомым одеянием.

Девушки привстают со своих мест, чтобы рассмотреть получше.

Все звуки стихают.

Все чего-то ждут…

Но ничего не происходит.

Сайфер разводит руками, стряхивает с себя розовые облачка и вертится, демонстрируя, что с ним не случилось ровным счетом ничего.

— И так, кто у нас тут самая смелая? — спрашивает он, выразительно протягиваю когтистую руку.

Никто и не думает двигаться с места.

Я тоже сижу в той же позе, что и секунду назад. Только зачем-то поднимаю голову, чувствуя неприятный зуд в области груди. Словно кто-то… очень нахально заглядывает в почти приличный вырез моего платья.

Натыкаюсь на темный взгляд Нокса.

Он немного, всего чуть-чуть провокационно выгибает бровь.

Этот взгляд…

Я непроизвольно вытягиваюсь еще ровнее — хотя, куда уж больше?!

Свожу под юбкой колени и глотаю странно взволнованный вздох.

Либо я сделаю это сама, либо…

Поднимаюсь на слабые ноги слишком резко и когда меня шатает в сторону, соперницы с радостью посмеиваются над моей неуклюжестью.

— Очень смело, леди Лу’На, — подбадривает Сайфер и протягивает руку, чтобы поддержать меня под локоть. И дальше уже говорит как будто для всех: — Я слышал — а вы знаете, что через мои прекрасные уши проходят только самые достоверные сплетни — что наш король очень, очень любит смелых женщин.

Вряд ли это правда, но я все равно улыбаюсь ему с благодарностью.

Уже у самой арки мастер Соул сжимает мои пальцы, одними губами говорит, что мне не о чем беспокоится и я делаю шаг вперед.

Глава двадцатая

Я ничего не чувствую.

Совсем ничего. Когда проходила через портал — было волнение и жжение, и покалывание. А сейчас это просто как будто я прошла через пустую арку, еще даже не установленную на место. Только когда хлопья тумана опадают с меня, я чувствую небольшое облегчение. Интуитивно провожу ладонью по волосам и понимаю, что вместо красивой высокой прически, над которой горничная герцогини колдовала несколько часов, мои волосы теперь просто струятся по плечам, как будто я только недавно их вымыла и просушила полотенцем.

Мастер Сайфер уже встречает меня, щелчком пальцев заставляя маленькое ручное зеркало в его свободной руке превратится в ростовое зеркало, в котором я отражаюсь вся целиком.

Моя одежда в порядке. Лишних конечностей точно не прибавилось.

Просто теперь я выгляжу не как красавицы герцогиня, с модной прической и красивым макияжем, а как послушница Плачущего, которой даже в зеркало приходилось смотреть украдкой.